Рейтинг в полный рост

Текст: Юлия Фуколова, Дмитрий Лисицин, Владислав Коваленко
(журнал «Секрет фирмы» № 36 (219) 17.09.2007)

«Секрет фирмы» представляет свой рейтинг топ-20 бизнес-школ России. Впервые в отечественной практике оценку школам давали сами выпускники.

Бизнес-образование — по сути потребительский рынок. А рейтинги бизнес-школ — важнейший инструмент, дающий слушателям возможность сравнивать учебные заведения между собой. Популярных и авторитетных рейтингов в мире несколько, например, рейтинг The Financial Times (основной показатель — прирост зарплаты выпускников через три года по окончании школы). У The Wall Street Journal другая методика — она выясняет мнение работодателей о выпускниках. Журнал Forbes оценивает возврат на инвестиции — где выгоднее учиться с финансовой точки зрения.

«Секрет фирмы» провел свое исследование и выяснил, какие из российских бизнес-школ — лучшие. В прошлом году Российская ассоциация бизнес-образования (РАБО) наложила временный мораторий на участие своих членов в рейтингах, мотивируя это тем, что объективной методики оценки в России пока не существует. Но нам этот запрет не помешал. Более того, участие бизнес-школ в исследовании мы свели к минимуму и составили рейтинг, базируясь на оценках выпускников. В поиске респондентов нам помогали десятки компаний, рекрутинговые фирмы, студенческие ассоциации и т. п. Некоторые школы сами предоставили контакты своих выпускников.
В рейтинге мы учитывали два основных фактора: мнение слушателей и стоимость обучения. Последний показатель, на наш взгляд, в достаточной степени коррелирует с качеством обучения. Кроме того, мы планировали использовать такой показатель как наличие / отсутствие российской аккредитации программы MBA. Однако ситуация в этой сфере оказалась довольно запутанной, и от идеи пришлось отказаться. Но все остальное реализовать удалось. Результаты исследования мы вам и представляем.

Редакция благодарит за помощь в подготовке рейтинга: AntalInt., Cornerstone, JTI, Manpower, Transearch/ TopHuntInternational, Verysell, «Илим Палп», «Ситроникс», «Уралсиб», «Открытые технологии», коммуникационное агентство «Полезные связи», «Михайлов и партнеры. Управление стратегическими коммуникациями», некоммерческий фонд «Наши таланты», российскую лигу МВА.

Тотальный MBA

Российские бизнес-школы далеко не лучшие в мире. Но нынешние выпускники выражают недовольство не только качеством преподавания — они разочарованы и теми, с кем пришлось сидеть за одной партой. Как ни странно, от решения именно этой проблемы зависит будущее российских бизнес-школ.

«Преподаватели — тройка, практика — двойка, одногруппники — кол». Такие оценки поставил выпускник одной из российских бизнес-школ своей альма-матер. Другой выпускник не поскупился на двойки, сдобрив их едким комментарием: «Для корочки школа годится, для знаний — нет». «Почти отсутствуют преподаватели-практики. Стоимость обучения завышена», — заявил третий.

«Секрет фирмы» оценил качество обучения в российских бизнес-школах. Впервые в российской практике мы составили рейтинг программ MBA не по косвенным данным, а на основе мнений самих выпускников. Собрав и обработав 684 анкеты, мы взглянули на бизнес-школы глазами их учеников.
Потребитель у российских программ MBA один — слушатели. У западных бизнес-школ есть еще одна целевая аудитория — работодатели. Самые престижные западные MBA — дневные, где студенты учатся с отрывом от производства, а потом ищут новую работу. И школы кровно заинтересованы «продать» своих выпускников лучшим компаниям. Но подавляющее большинство российских слушателей MBA учатся без отрыва от производства: они не хотят терять нынешнюю работу и далеко не всегда жаждут найти новую. Поэтому работодателей как потребителей услуг бизнес-образования можно пока в расчет не принимать.
Да и большинство компаний пока не доверяют российским программам MBA. Цифры, полученные СФ, говорят сами за себя: 7,46% опрошенных выпускников не нашли у своих боссов поддержки в стремлении получить MBA, а 28,65% руководителей отнеслись к их желанию безразлично. Безоговорочно поддержали подчиненных только 36,11% работодателей. Правда, некоторые сделали это лишь на словах: лишь 26,3% участников нашего исследования полностью или частично обучались за счет своих компаний.

Все это означает, что на сегодняшний день самые главные и требовательные оценщики программ MBA — сами слушатели. И вот их вердикт.

Мечты о будущем

«Обучение на программе MBA полностью себя оправдало, — уверен выпускник ВШМБ, генеральный директор компании „АМ-инвест” Сергей Нуриджанов. — Может быть, потому, что изначально у меня были трезвые ожидания». Нуриджанов на момент поступления уже имел опыт руководства компаниями, и его интересовали только знания, а не карьера или рост зарплаты. Подобные же мотивы преобладают у многих выпускников: большинство студентов приходят получить новые знания или систематизировать уже имеющиеся.

Однако, как и на Западе, многие решили пройти курс MBA в расчете на рост карьеры. Дамир Сибгатулов пошел учиться в МИРБИС, когда понял, что повышение по службе ему не светит. «Максимум, на что я мог рассчитывать, — должность ведущего специалиста, потому что у меня не было специального образования, — признается Сибгатулов. — Получение MBA было отчасти вынужденной мерой». Но уже в процессе обучения Дамир сменил работу — компания МТС пригласила его возглавить отдел маркетинговых исследований.

А вот на радикальное повышение зарплаты в связи с получением российского диплома MBA слушатели уже не рассчитывают: за последние годы градус финансовых ожиданий заметно понизился. По данным последнего исследования Begin Group, лишь 9% респондентов--слушателей MBA мечтают увеличить свои доходы вдвое. Большинство же (32%) надеется на рост 25–50%, еще 20% — не более чем на 25%. При этом ожидания по поводу увеличения дохода реализуются у 43% выпускников. Многие готовы терпеливо трудиться и ждать, пока их инвестиции в обучение окупятся. «Я поставил себе задачу достичь уровня годового дохода $60–70 тыс.», — делится ожиданиями выпускник «Классической бизнес-школы» Олег, просивший не называть его фамилию. На момент поступления в школу он работал ведущим аналитиком в крупной пищевой компании. Бизнес-школу закончил шесть лет назад, но желанной планки пока не достиг.

Суровое настоящее

Российские бизнес-школы традиционно ругают за устаревшие методики преподавания и не самых квалифицированных преподавателей. Участники нашего исследования не обошли вниманием обе проблемы.
«Один преподаватель приходил в аудиторию и четыре часа читал нам лекцию про Гражданский кодекс. Другой рассказывал, как они в Советском Союзе строили гидроэлектростанции, — вспоминает Руслан Данилевич, выпускник ВКШ. — Кому это нужно?» «Многие курсы читались по учебнику», — вторит ему выпускник МИРБИС Дамир Сибгатулов. Еще один обладатель диплома MBA и вовсе высказал мысль, что вполне достаточная альтернатива бизнес-школе — бакалавриат в экономическом вузе: «Я рекомендовал бы свою школу только тем, у кого нет экономического образования. А у кого есть профильный диплом и богатый управленческий опыт — никогда».
Несмотря на критику, выпускники в целом настроены лояльно: полученные практические навыки они оценили в 3,8 балла (по пятибалльной шкале), преподавателям и вовсе поставили твердую четверку (4,1 балла).

Зато намного больше претензий у студентов накопилось друг к другу, и это четко отразилось на средних баллах соответствующих критериев. Так, управленческий опыт одногруппников наши респонденты оценили в 3,7 балла, а приобретенные связи — в 3,1.
«Состав студентов российских школ недопустимо разнообразен» — это еще корректное высказывание. «В одной группе со мной учились и закоренелые практики, которые хотели подтянуть теорию, и мелкие клерки, пытающиеся поймать удачу за хвост и найти новую работу». «В моей группе учился человек, который торговал стройматериалами на рынке. Зачем ему MBA?» «Когда обсуждали кейсы, все молча слушали, работали только преподаватель и два студента».
Такие комментарии иллюстрируют, пожалуй, главную проблему: российские бизнес-школы всеядны. Вступительные испытания, которыми они пугают абитуриентов, зачастую не более чем фикция.
Корреспонденты СФ позвонили, представившись потенциальными студентами, в одну из топ-20 школ, где стоимость обучения превышает 300 тыс. руб. за двухгодичный курс. Нам сообщили, что для поступления придется выполнить два довольно серьезных теста. Но тут же обрадовали, сказав, что результаты ни на что не влияют, — просто преподавателю нужно понимать уровень группы. Вспомнилась фраза одного из ректоров, который признался, что готов взять человека на руки и нести его в кассу, если тот в состоянии заплатить за учебу.

Сито для героя
Идеальная модель бизнес-образования (по крайней мере, ее пытаются воспроизводить лучшие бизнес-школы мира) выглядит так: студентов нужно научить думать по-новому, вооружив передовыми знаниями и опытом. Но важно не только чему и как учить, но и кого. Мировые лидеры бизнес-образования тратят как минимум полгода, чтобы отобрать лучших абитуриентов, но их усилия окупаются — слушатели MBA учатся и у преподавателей, и у своих сокурсников. Как философски заметил выпускник ВШБ МГУ Ерлан Кожасбай, «прежде чем найти хорошего учителя, надо стать хорошим учеником».
В России пока не так. Многие преподаватели честно стараются улучшить качество своих программ, в школы потянулись преподаватели-практики, пришедшие из бизнеса, — за последние несколько лет их число увеличилось в разы. А вот с качеством слушателей прогресса пока не видно. Такой парадокс: для наших бизнес-школ легче сделать хорошую программу, чем собрать на нее действительно лучших студентов.
И это как раз главная угроза для репутации всего российского бизнес-образования. Бизнес-школы вынуждены бороться за выживание и зачисляют всех, кто готов заплатить за MBA от 200 тыс. до 700 тыс. руб. Но пока спрос растет, даже высокие расценки не могут отсечь недостойных. «Слишком многие могут позволить себе такое образование. Если бы оно стоило в три раза дороже, то и диплом был бы ценнее», — полагает выпускник ВШМ ГУ-ВШЭ Сергей Саяпин.
С другой стороны, зарабатывая деньги, школы теряют из виду долгосрочную перспективу, выпуская специалистов, не всегда способных принести дополнительную ценность своим работодателям. Легко догадаться, какое у последних формируется отношение к такому бизнес-образованию.
Одна из участниц нашего опроса умудрилась попасть на курс MBA сразу после университета, даже не имея опыта работы, и рассчитывала по окончании занять вакансию линейного менеджера в отделе продаж мобильного оператора «Мегафон». Но ей предложили лишь должность секретаря на ресепшн. «Когда я напомнила о своем MBA, мне ответили, что другой работы для меня нет», — возмущается выпускница. Позиция работодателя понятна: опыт работы ценится выше, чем наличие бумажки. А вот позиция бизнес-школы, принимающей на свои программы молодежь без опыта работы, выглядит недальновидной: пытаясь заработать деньги сегодня, школа обрекает себя на выпуск «некачественной продукции», что не пройдет даром как для ее репутации, так и для репутации программ MBA в целом.
И дело, безусловно, не в ценовом пороге, как полагает выпускник Саяпин. Можно задрать цены до небес, но получить на курс всего лишь состоятельных неучей. Есть лишь один способ повысить качество слушателей MBA — проводить строгий отбор абитуриентов.
Простой пример: стоимость обучения в бизнес-школе INSEAD (Франция) в прошлом году составляла почти 49 тыс. евро за 10-месячный курс. В Harvard Business School — свыше $92 тыс. за двухлетний курс обучения. Однако это не мешает заведениям устанавливать высочайший образовательный ценз для поступающих. Средняя прошлогодняя оценка по тестам GMAT при поступлении в оба эти заведения (и не только в эти) превышала 700 баллов. Заметим, что еще 10–15 лет назад такая оценка считалась неслыханным достижением, но рост конкуренции среди поступающих сделал такой уровень привычным ориентиром.
Все это позволяет сделать вывод: окрепшим и нагулявшим «жирка» российским бизнес-школам пора переходить на новую диету и заняться «прополкой» своих слушателей. Нужно привлечь людей, которые приходят не только получать знания, но и сами могут чем-то поделиться. Те школы, которые сумеют этого добиться, станут признанными заведениями для выращивания управленческой элиты. Остальные рискуют деградировать до уровня захолустных учебных центров.

Модельный ряд

Российский рынок бизнес-образования имеет в активе два тренда — плохой и хороший. Плохой: реальной конкуренции еще не видно. Хороший: в бизнес-школы уже пошли деньги государства и частных инвесторов.

Частные инвесторы
В начале сентября бизнес-школа МИРБИС переехала в новый учебный корпус. Ректора Станислава Савина поздравляли друзья и партнеры, и в разгар торжества гости узнали важную новость: весной этого года МИРБИС стал самостоятельным учебным заведением. Материнский вуз — РЭА им. Плеханова — вышел из состава учредителей МИРБИС, и ректор «Плешки» Виталий Видяпин поздравил коллег с «новым этапом развития».
Российские бизнес-школы традиционно открывались при академических вузах, а независимые учебные заведения до сих пор можно пересчитать по пальцам. Появление новой независимой школы — серьезное событие для рынка бизнес-образования. Но это еще не все. На образовательном рынке всерьез заговорили о продаже МИРБИС, называли даже примерную сумму сделки: несколько десятков миллионов долларов. Покупателем называют финансовую корпорацию «Уралсиб». Ее президент Николай Цветков в свое время заканчивал МИРБИС, и именно он разрезал ленточку, открывая новый учебный корпус.
В пресс-службе «Уралсиба» слухи о покупке МИРБИС опровергли и заявили корреспонденту СФ, что сотрудничают с бизнес-школой исключительно в рамках социально-благотворительных программ. Правда, назвать объем финансовой помощи отказались. В самой МИРБИС тоже утверждают, что ее никто не покупал. «Мы решили сделать большой шаг вперед и понимали, что без серьезной поддержки нам не обойтись», — рассказывает Станислав Савин. С «Уралсибом» школу связывают давние отношения, и у партнеров родилась идея — создать бизнес-школу нового поколения с соответствующей инфраструктурой. Ее главная площадка будет находиться в Москве, еще одна — в Подмосковье.
«В рамках нашего сотрудничества компания профинансировала ремонт и оборудование главного учебного корпуса МИРБИС, — продолжает Савин. — Еще „Уралсиб” предоставил именные стипендии для студентов и гранты для преподавателей, а сотрудники компании будут принимать участие в учебном процессе». Но на вопрос, зачем «Уралсибу» МИРБИС, Савин тоже ответил вопросом: «А зачем Рубену Варданяну „Сколково”? Чтобы повышать уровень квалификации управленческих кадров в стране».
МИРБИС и сейчас является одним из крупнейших негосударственных учебных заведений. Он предлагает программы первого и второго высшего образования, MBA, Executive MBA и другие. Если же совместные планы с «Уралсибом» реализуются, то МИРБИС сделает серьезный рывок. Но для остальных игроков это тоже хорошая новость — после создания школы «Сколково», в которую крупные компании и известные предприниматели вложили $60 млн, сотрудничество МИРБИС с Уралсибом» может стать вторым примером серьезных инвестиций в образование со стороны частного бизнеса. Возможно, дойдет очередь и до других школ.

Академическая развилка
По данным компании Begin Group, объем рынка бизнес-образования в Москве и Санкт-Петербурге достигает 1,3 млрд руб., а сами школы, по разным оценкам, ежегодно выпускают 5–7 тыс. специалистов с дипломом MBA. Почти каждый год появляются новые школы и открываются новые программы MBA. Так, объявила о наборе Международная школа бизнеса Финансовой академии (это уже вторая бизнес-школа в этом вузе), недавно запустили программы MBA такие учебные заведения, как МСХА им. Тимирязева, РХТУ им. Менделеева и проч. Правда, по словам директора по маркетингу ВШМБ АНХ, президента Российской Лиги MBA Юрия Тазова, из общего числа уже аккредитованных школ работают далеко не все — некоторые пока не могут наладить учебный процесс и найти достойных преподавателей.

Напомним, в конце 2005 года в России в рамках нацпроекта «Образование» было решено создать две бизнес-школы мирового уровня — ими стали Высшая школа менеджмента факультета менеджмента СПбГУ и «Сколково» в Подмосковье (см. СФ №13/2006). Теперь можно говорить о том, что в России формируются обе известные модели бизнес-школ. Первая — университетская школа (подобная модель особенно популярна в США). Она действует на базе материнского вуза с сильными академическими традициями, предлагает широкую линейку учебных программ, в том числе и бакалавриат, занимается фундаментальными исследованиями. По такому пути, в частности, будет развиваться Высшая школа менеджмента, созданная на базе факультета менеджмента СПбГУ.
Вторая модель — это школа без академического прошлого, нацеленная исключительно на нужды бизнеса. Как правило, такие учебные заведения создаются предпринимателями или крупными компаниями. Среди них ведущие европейские бизнес-школы IMD, INSEAD, Instituto de Empresa. В России такую модель выбрали учредители Московской школы управления «Сколково».
По этому же пути намерен идти ИМИСП (Санкт-Петербург) — один из лидеров нашего рейтинга. Эта бизнес-школа была создана в 1989 году и сегодня является одним из немногих учебных заведений, ставших независимыми от материнского вуза в процессе своего развития. «Пути академических и бизнес-ориентированных бизнес-школ расходятся», — считает ректор ИМИСП Сергей Мордовин. За последний год ИМИСП сделал ряд решительных шагов, все дальше удаляясь от академической модели. Бизнес-школа поэтапно закрывает программы бакалавриата — с этого года в ИМПИСП больше не будут набирать первокурсников, хотя оставшихся студентов доучат. «Высшее и дополнительное образование несовместимы, потому что у них разные цели, они формируют разные навыки. Человек, успешно преподающий в высшей школе, не может так же хорошо учить бизнесменов, и наоборот», — рассуждает Мордовин. За образец он взял швейцарскую бизнес-школу IMD. «Мне нравится их прагматический подход — в IMD, например, преподавателей не заставляют публиковать статьи в рейтинговых научных журналах. Наоборот, они должны заниматься исключительно прикладными вещами, которые могут принести пользу бизнесу».
Но российские школы теперь могут искать передовой западный опыт не только за границей